Итак, вот он мой запоздалый подарок на дни рождения Мага и Кид.
Radical dreamers: behind the scenes.
Scene 1:
[pre]
Выгоревшее дельце.

На континенте Зенан есть много местечек, забравшись в которые случайный путник воскликнет: «Глухомань, да и только!». Густые леса, непроходимые болота, прикрывающиеся иллюзией твёрдой земли, горы и скалы, прорывающиеся сквозь твердь, словно режущиеся зубки младенца-великана. Есть, где спрятаться, есть, где затаиться…
Регион вокруг Региорры подходил под такое описание как нельзя лучше. После падения королевства Гардия и так уже немногочисленные фермеры начали стекаться в город в поисках защиты и лучшей жизни. Некоторые, особо принципиальные, конечно, с насиженных мест сниматься не захотели, даже больше – оказали яростное сопротивление захватчикам, отказываясь признавать их власть над собой. С тех пор и повелось: основная масса в городе, а часть партизанит в лесах. И только Лавос знает, за кого больше болели Региоррцы.
На небольшой полянке, окруженной целой стеной пушистых елей, расположился скромный лагерь из двух потрёпанных жизнью и непогодой палаток. Одна – из странного серо-зелёного материала, почти сливающаяся с сумеречным лесом. Вторая – брезентовая, неумело расписанная изображениями солнца, полумесяца и звёзд, которые уже слишком выцвели, чтобы бросаться в глаза. Перед палатками горел костерок, весело потрескивающий лопающимися от жара деревяшками и то и дело пускающий в воздух светлячки-искорки. Около него вовсю возилась худенькая светловолосая девчушка, вооружившаяся для этой цели палкой с руку длиной.
- О! Эта готова. И еще одна… - симпатичное острое личико разрумянилось от жара, голубовато-зелёные глаза блестели энергией и азартом, взмокшие светлые прядки, выбившиеся из косички, липли к щекам и лезли в глаза, так что девчушка то и дело фыркала и встряхивалась, будто жеребёнок, - Серж, лови!
Паренёк даже испуганно вскрикнул, когда в его сторону полетел только что извлеченный из золы корнеплод. Издевалась девушка или нет, понять было сложно, однако молодому менестрелю всё больше начинало казаться, что воровка едва сдерживается, чтобы не выместить злость на неудачливом попутчике поневоле. Хорошо хоть располосовать на ленточки не пыталась в открытую.
Так и не пойманная картофелина покатилась по земле, что нимало девушку не обеспокоило. Она только хмыкнула презрительно и бросила Сержу еще одну, но уже не так резко, да и подостыть корнеплод уже немного успел. В итоге, парень отделался лёгким испугом и ожогом первой степени на пальцах.
- Ешь давай, - буркнула девушка, погружая зубы в исходящую паром картофелину, которая была предварительно посыпана солью из небольшого кисета, который, похоже, был близок к последнему издыханию и требовал немедленного наполнения.
По всему выходило, что у незадачливой воровки дела шли, мягко говоря, не очень. Короткая кожаная курточка, хотя и качественная, доживала свои последние недели. Белый топ застиран до сероты, а на тёмно-зелёных бриджах виднелось несколько старательно пришитых заплат. Об обуви и говорить нечего. На каком честном слове это всё держалось, даже и думать страшно.
«Она заслуживает большего,» - неожиданно для себя отметил Серж, пробуя печеный корнеплод. Вкуснотища, что и говорить. Бродячему менестрелю доводилось довольствоваться и меньшим: зачерствевшей краюхой, кислющими яблоками или – что много хуже – продуктами кулинарного мастерства поваров зачуханных харчевен, куда брезговали соваться более удачливые собратья по цеху. В одной из таких он и познакомился с Кид…
Всё началось еще даже не вчера, а за день до этого, когда юный менестрель Серж Арнийский – до более пафосного наименования дорасти пока не удалось и приходилось довольствоваться прозвищем по месту рождения – после недели плутания добрёл-таки до городка Региорра, чтобы с сожалением и досадой обнаружить, что его опередил более удачливый и шустрый Гайлен Терминский. Тоже не бог весть какая шишка, но, как говорится: «Кто первый встал, того и прибыль».
С постоялыми дворами в городке оказалась явная напряженка: в окруженное густыми ельниками захолустье по доброй воле рисковали соваться только охочие до наживы и крайне неразборчивые наёмники, да необременённые славой менестрели, готовые горланить песни даже за жалкую горстку гилей. Поэтому Региорра могла порадовать только одной-единственной харчевней, служащей для посиделок местных за доброй чаркой пива, эля или – что гораздо чаще – самогона. Последнее-то и являлось главным минусом таких вот захолустий: зрители слишком рано переходили в дровоподобное состояние, чтобы успеть переместить стоящую горсть монет из своего кармана в шляпу менестреля.
Кстати о птичках…Обшаривание собственных карманов явило на свет пять медяков, всего пять жалких медяков. Та сумма, что ставит перед путником привычную дилемму: заплатить за комнату и ужин или ночевать под кустом, но худо-бедно протянуть неделю на тех нехитрых припасах, что удастся выручить у торговца. Здравый смысл диктовал одно, а желудок упорно твердил другое. Ранней осенью ночи еще редко приобретали способность выхолаживать жизнь из путников, но несколько недель скитаний по захолустьям вызывали только навязчивое желание отлежаться на, пусть и не совсем чистых, простынях, отведать густой похлёбки и послушать байки завсегдатаев, из которых нет-нет, да и наберёшь историй на новую песню.
Свою дилемму Серж разрешил старым дедовским способом: подкинул монетку. Один из тех пяти медяков с оттиском нейтрального Хораса. Их принимали и на островах архипелага, и почти везде на континенте. Торговцы, конечно, больше смотрели на вес монет, да на качество металла, но перестраховаться никогда не мешало.
Выпал герб, насмешливо сверкающий узорным оттиском. Тёплый ужин ради недели голодовки. Фатализм, как он есть. Серж еще раз подкинул судьбоносную монетку на ладони и направился в сторону единственной харчевни на мили вокруг.
Пресловутый Гайлен больше походил на наёмника или убийцу, какого можно нанять в закоулках Порра или Термины за дюжину золотых. Иначе говоря, работника клинка отнюдь не мелкого пошиба. Низко надвинутый на глаза капюшон плаща только усиливал ощущение опасности, исходившее от этого статного мужчины, по виду, более привычного к весу меча или копья, чем к лютне. Тем не менее, длинные гибкие пальцы менестреля весьма ловко перебирали отзывавшиеся мелодичными отзвуками струны.
Серж приветственно кивнул собрату по профессии и оглядел зал в поисках свободно местечка. Как назло, Региоррцы понабились в таверну, как яблоки в бочку в урожайный год. Ни одна из компаний не выглядела настолько щедрой, чтобы пустить к себе опоздавшего менестреля. Серж понемногу начал подумывать, а не переждать ли ему самый народ и уже потом идти в зал. Сплетен после этого, конечно, не дождёшься, да и коллегу не послушать…
- Эй, давай сюда! – звонкий девичий голосок заставил Сержа обернуться. В уголке, обычно предназначавшемся для менестрелей или иных странствующих артистов, сидела симпатичная блондиночка, одетая в некое подобие шутовского наряда из красной и синей ткани. Правда, о цвете её волос можно было догадаться только по нескольким прядкам, выбивающимся из-под алого раздвоенного колпака.
Серж, на всякий случай, огляделся в поисках человека, к кому мог быть обращен сей призыв, но оказался вынужден заключить, что девушка имела ввиду именно его. Но уточнить всё равно никогда не помешает, поэтому менестрель ткнул пальцем себе в грудь и переспросил:
- Вы мне?
- Тебе-тебе, - девушка вскочила из-за стола и весьма бесцеремонно подтащила к себе остолбеневшего от неожиданности Сержа, после чего парень был насильно усажен на стул рядом с исходящей паром тарелкой супа, к которой предусмотрительно полагалась ложка, - Трактир сегодня наш, приятель, так что, в качестве жеста доброй воли, я решила тебя угостить. Ешь и наслаждайся вторым местом, - блеснула хитрая улыбочка, - Тебя как звать-то?
- Серж, - молодой менестрель неуверенно улыбнулся и стащил с головы порядком надоевшую шляпу-колпак. На лучшее денег не хватало, а когда удавалось заработать, то просаживались монеты, часто, на другие цели. Да и по профессии положено быть приметным, - из Арни, что на Эль Нидо.
- Я…, - губы девчонки в первое мгновение сложились для произнесения короткого имени, но вдруг, словно передумав, захлопнулись, вытянувшись в тонкую раздраженную линию. Затем прозвучало совсем иное, - Сара из…Хороса. А ты не тот, случаем, Серж Арнийский, о котором молва по восточному побережью?
- Какая? – решил, на всякий случай, уточнить Серж, нутром чуя подвох. Очень уж ехидно Сара задала вопрос, да и шутовской её наряд располагал к каверзам и розыгрышам.
- Такая, что за смазливую мордашку его чуть не прихватила в личные рабы госпожа Агата. Поговаривают, что он потому и шатается по глуши, чтоб не попасться на глаза её головорезам, - девчушка отхлебнула угощения из своей тарелки и с наслаждением зажмурилась, подобно сытой кошке, - Ешь давай, а то Гил уже начинает.
Задумчивое перебирание струн закончилось на резкой пронзительной ноте, волей-неволей заставившей посетителей таверны обернуться на высокого менестреля. Гайлен или Гил, как его назвала Сара, так и не откинул капюшон плаща, предпочитая сохранять вокруг себя ореол таинственности. Издаваемые лютней звуки постепенно слились в единую мелодию, наполненную томящей грустью, затрагивающей невидимые ниточки в сердце. Затем зазвучал голос, приятный, словно бархатный, и одновременно с горьким, хрипловатым оттенком, затаившимся в глубине:

Их семеро было – героев преданья,
Что бросили вызов врагу мирозданья,
Что разорвали путы времён,
А ныне забвенья им сон предрешён

Их лидер – мальчишка, избранник небес,
Земля для него не жалела чудес.
Он пал, но мир его к жизни вернул,
Чтоб Зверя тропу он перечеркнул

За ним – королевна, млада и чиста,
С походкою легче паденья листа.
Та, что серафимов звала на подмогу,
Заблудшим сердцам указала дорогу.

Потом – огнеглазая умница-дева,
Что жизнь посвятила науки напевам,
В чьем сердце надежда пламенем ярким
Пылала драконьим дыханием жарким

Четвёртый – он воин и рыцарь отважный,
Терзаемый мести безудержной жаждой.
За друга, потерянный облик свой он
Готов был со смертью пойти на рожон

А пятый чудной – творенье металла
С душой, что к небесным чертогам взлетала,
Посланник грядущего, что ныне нет,
Немой нам укор сквозь сплетение лет

Еще одна дева – из диких времён,
Воин могучий древних племён,
Чья жизнь была вспышкой, ударом клинка,
Секундой паденья, укусом клыка.

Седьмой – черный маг, покинутый странник,
Пророк и мессия, принц и изгнанник,
За маской, давно уже ставшей лицом,
Укрывший всю боль за душой-близнецом.

Я помню их всех, как ни исчезали,
К чему-то стремились, чего-то желали.
Один за другим, без следа, без остатка,
Растаяли души их в воздухе сладком

Я помню, но в мир их уже не вернуть:
Их стерлись следы, и потерян был путь.
Но в сердце надежда, мечтою крылата,
Их ждёт не дождётся в наземных палатах

Мальчишку-избранника, деву-царицу,
Рыцаря-жабу, вождя-молодицу,
Чудо из стали, умницу, мага,
В сердцах чьих навечно правит отвага.

Их семеро было – героев преданья,
Что бросили вызов врагу мирозданья,
Что разорвали путы времён,
Но правда ль забвенья им сон предрешен?

Песня оказалась незнакомой Сержу. Нет, конечно, он не слыл знатоком всего репертуара бродячих артистов, но общее представление о популярных мелодиях имел. Вот эта определённо была авторской, бережно хранимой от ушей конкурентов. Что-то в ней заставляло сердце больно сжиматься, словно певец делился собственной скорбью и ощущением потери. Но вот смолкли последние аккорды, и зал окутала тишина, едкая, колючая, требующая, чтобы хоть что-нибудь прервало её владычество.
Гайлен пару раз тяжело выдохнул, глотнул разбавленного вина из рядом стоящей чаши и вновь тронул пальцами струны, заставляя их играть более весёлую и привычную мелодию. Серж одобрительно кивнул: песня про принцессу, планирующую побег из дворца, чтобы погулять на ярмарке, всегда шла хорошо. Популярными были и шуточные куплеты про разных пройдох и воришек. Арнийский менестрель даже сам написал историю о девочке и золотом жуке, но, правда, так и не опробовал её в деле.
Когда Гайлен уставал, ему на замену выходила Сара, ловко жонглирующая обнаженными кинжалами или показывающая трюки с разноцветной лентой, так ловко скользившей в руках девушки, что поневоле казалось, что та играет с живой змеёй пёстрого окраса. Как раз в один из таких моментов, когда спутница менестреля демонстрировала искусство обращения с пятью ножами кряду, дверь харчевни резко распахнулась.
Сара тихонько взвизгнула от неожиданности и на мгновение утратила контроль за оружием в руках. Серж едва мог поверить своим глазам, когда уже через долю секунды Гайлен метнулся к девушке, привычным и оттого еще более ошеломляюще-быстрым движением перехватил все пять кинжалов и спрятал их в специальные ножны. От столь резкого манёвра с менестреля спал капюшон, открывая бледное красивое лицо, верхняя половина которого пряталась за золоченой маской. Лазурно-синие волосы, длинные, до пояса, были аккуратно заплетены в несколько кос разной толщины. Холодные зелёные глаза, казалось, могли убить одним лишь взглядом. На гонца, впрочем, такой приём никак не повлиял.
- Господин Кравен требует присутствия менестреля у себя в поместье, - с оттенком презрения в голосе объявил седеющий слуга, который за свою жизнь повидал столько наёмников, уличных артистов и прочего сброда, что иным и не снилось,
Гайлен неопределённо кивнул и шепнул что-то Саре. Та подхватила сумку с нехитрым скарбом, раскланялась перед публикой, коротко пожелала Сержу удачи и бодрым шагом направилась вслед за слугой. Не знал тогда молодой менестрель, что встретит странную парочку совсем скоро и при очень подозрительных обстоятельствах.

Ночь застала Сержа за работой над новой песней. Не бог весть что, конечно. Из старинной рукописи о войне с мистиками мало что подходило под понятие «приличный материал». Прославление рыцарей Гардии и порицание кровожадных мистиков – вещь, конечно, хорошая, но только из этого каши не сваришь. Даже Магус – злодей, каких мало рождалось на свете, был здесь скушен и шаблонен. Автор рукописи лишь сгущал краски, расписывая настоящие и, большей частью, выдуманные зверства, не сообщая ничего по существу.
Только на последнем листке обнаружилось нечто интересное – отрывок из журнала некоего сэра Гленна, кусочек, вырванный из середины, словно попавший в кучу бумаг по ошибке. Местами чернила повытерлись, так что пропадали целые слова и даже предложения. Но то, что удалось разобрать, заставило целый полк мурашек пробежаться по спине Сержа.
«…Сайрус – мой верный друг, спутник, наставник – отправился в рискованную экспедицию, дабы обрести священный меч Масамун – единственное оружие, способное нанести поражение лорду мистиков. Магус – лицо этого проклятого чародея преследовало меня в ночных кошмарах. Теперь, после стольких лет я могу понять его, – одинокого странника и павшего принца по имени Янус Зил – понять, но не простить.
Я помню, как Сайрус бросился в безрассудную атаку, защищая меня. Герой и злодей сцепились тогда, словно два бойцовских пса, натасканных только на то, чтобы убивать. Но тьма оказалась сильнее в тот раз…и мой друг погиб, и с ним разлетелся на обломки священный меч.
Я помню смех Оззи, резкий, противный. После него пришла боль, выворачивающая сознание наизнанку. С тех пор я оказался заключен в ту форму, что, позднее, прославила меня в королевстве. Я, Гленн, Сэр Фрогг…»
Серж с надеждой повертел листок и так, и этак, надеясь найти еще хоть немного текста. Но нет – рукопись напрочь отказывалась раскрывать свою тайну. О сэре Гленне – герое войны с мистиками – не знал только очень ленивый и глухой. Сайрус же представлялся весьма интересной фигурой, о которой официальные источники упоминали лишь мельком: «Да, был такой рыцарь, но он погиб молодым и следа в истории не оставил. Разве что, его подозревали в тайной связи с королевой Линой».
Менестрель довольно потёр руки. Отлично. Должно получиться в меру трагично. Герой, бесконечно влюблённый в недостижимую красавицу, да еще и отдающий жизнь на благо королевства – это ли не великолепный сюжет! Осталось только облечь в стихотворную форму и добавить в походные записи.
От ликования парня отвлёк подозрительный шелест, за которым последовало появление Сары на подоконнике. Одной рукой девушка цеплялась за раму, другой – придерживала сумку на плече. На ней был всё тот же шутовской наряд, разве что, шапка уже оказалась где-то потеряна, и поэтому светлые волосы свободно развевались от игривого дуновения ночного ветерка. Некоторое время Сара с удивлением разглядывала местность, а затем прошипела: «Ты чего не спишь?».
Серж только и мог, что пожать плечами. Не сплю и всё, так получилось. Правда, очень захотелось извиниться за своё поведение и спрятаться под кровать от греха подальше. Но парень сдержал столь трусливый порыв и теперь молча наблюдал, как девушка спрыгнула внутрь – содержимое сумки при этом подозрительно лязгнуло – и застыла, осматриваясь и почему-то принюхиваясь. Затем она шепотом осведомилась:
- Стражники не приходили?
- Н-н-ет, - Серж торопливо замотал головой, не совсем понимая, о чем шла речь. Потом, правда, до него начало медленно доходить, что произошло. И пущая секретность Сары, и её мастерство в обращении с ножами, и странно позвякивающая поклажа…Из горла менестреля уже, было, вырвался крик о помощи, как девушка мгновенно очутилась рядом и зажала парню рот ладонью.
- Тихо! – шикнула Сара, приставив Сержу к горлу лезвие кинжала, для верности, - Только посмей пикнуть – мигом в строганину изрежу.
Синие глаза девушки на мгновение налились колдовской зеленью, какую менестрель видел у Гайлена, когда тот перехватывал кинжалы. Пугающее зрелище, мягко говоря. Особенно в сочетании с острым ножом, прижатым к твоей сонной артерии.
В этот момент что-то стукнуло в памяти менестреля. Слух о девчушке – гениальной воровке, проворачивающей самые смелые предприятия прямо под носом у богачей и их стражников. О той, что затаила злобу на лорда Линкса, которого весь континент опасался до дрожи. И еще о таинственном спутнике воровки, – «Ходящем в тенях» - которого почитали чуть ли не за неупокоенный дух Магуса: столь могучей была его власть над тёмными силами.
- Кид, ты ведь Кид? – прошептал Серж, едва преодолев заграждение из ладони девушки.
Сара досадливо поморщилась, но нож не убрала. Её личико приняло несколько обиженное выражение, которое быстро сменилось явно выраженной агрессией.
- И что с того? – левый глаз девушки нехорошо так дёрнулся, напоминая, что за неправильный ответ арнийский менестрель может вполне лишиться головы (или двух, если бы запасная была предусмотрена физиологией).
- Как «что с того»?! – воскликнул Серж с такой живостью, что «Сара» даже подпрыгнула и уставилась на менестреля круглыми от удивления глазами, - Да ты же та самая Кид, которая оставила с носом лорда Барлена! И всех стражников города Хорас! Да я просто мечтал написать песню о тебе!
Девушка озадаченно кивнула, теперь уже разглядывая арнийца с явным опасением, что судьба столкнула её с умалишенным. Спустя несколько мгновений она, впрочем, убрала кинжал в ножны и уселась на узкую койку, толщину матраса на которой можно было бы сравнить только с тонко выпеченным блином, через который видно солнце. Довольной собой Кид по-прежнему не выглядела, что и вернуло воспарившего в небеса вдохновения менестреля на относительно твёрдую почву. Пришлось вздохнуть и задать закономерный вопрос.
- Может, это и не моё дело, - девушка на эти слова отчетливо фыркнула, - но зачем тебе понадобился я и, притом, спящий?
- Стандартная схема: подкинуть тебе хабар, подождать, пока ты не выйдешь из города, потом по-дружески встретить в лесу, а ночью забрать награбленное и сбежать, - Кид пожала плечами, - Ничего запредельного. У тебя железное алиби – стражники и осматривать бы не стали.
Менестрель скептически изогнул бровь. Незаметно подкинуть пару мер лишнего веса путнику? Да еще чтобы он того не заметил? Ха! Держите карман шире! Может, на каком-нибудь простаке и прокатило бы, но уж точно не на опытном путешественнике. Видимо, Кид уловила скептический настрой его мыслей и потому буркнула неохотно:
- Да там всего ничего. Больше барахло всякое: кинжалы для выступления и прочий реквизит, - девушка еще раз неопределённо пожала плечами, - На вырученные деньги куплю что-нибудь поновее.
Воровка, кажется, понемногу успокоилась, хотя и продолжала держаться на стрёме. Не раз и не два Серж отмечал про себя, как девушка вздрагивала при малейшем шорохе, как её правая рука стискивала рукоять убранного в ножны клинка, явно настоящего, не бутафорского.
- Так что нам мешает придерживаться плана? – спросил вдруг Серж, хитро подмигнув воровке.
- А? – светлые ресницы затрепетали, подобно крыльям стрекозы, - Ты это серьёзно?
- Конечно! Что может быть интереснее, чем поучаствовать в настоящем приключении! А потом сложить песню, которой ни у кого не будет!
Кид подозрительно склонила голову набок, теперь уже, видимо, всерьёз сомневаясь во вменяемости странствующих менестрелей. В голубых глазах любительницы поживиться за счет богатеев чередой сменялись самые разные эмоции: от любопытства и сомнения, до затаённого гнева. К счастью для менестреля, фортуна соблаговолила подарить ему свою улыбку вместе с ухмылочкой светловолосой искательницы приключений.
- Только, чур, не трусить, - маленький кулачок разрезал воздух перед самым носом арнийца, - Иначе мы с Гилом тебя из-под земли достанем и зароем еще глубже.
После молчаливого согласия менестреля девушка извлекла из сумки мешочек из плотной мешковины, горловина которого была крепко перевязана синей верёвкой-косичкой, явно сплетённой из чьих-то волос. Изнутри Кид, хорошенько пошарив рукой, вытащила унизанное каменьями золотое кольцо. Ажурная оправа едва ли затмевала красоту главной драгоценности – кроваво-алого рубина с игривым огоньком внутри, создающим иллюзию горячего уголька. Вокруг же мелкими льдинками мерцали крохотные алмазы.
- Они называют эту безделицу замёрзшим пламенем, - воровка презрительно фыркнула, словно разом высказывая своё нелицеприятное мнение о глупцах, оценивших дешевку так дорого, - И оценивают его в весьма и весьма кругленькую сумму. Кроме него там еще пара побрякушек стоимостью поменьше, - «Замёрзшее пламя» вновь присоединилось к прочей добыче, - Лови!
Мешочек в отнюдь не грациозном полёте едва не выбил Сержу глаз, а Кид уже залезла на оконную раму, чтобы скрыться так же, как и появилась. Но не тут-то было.
На улице послышались крики вперемешку с лязгом оружия. Сержу даже в первый момент показалось, что в погоню за ворами удалось поднять весь город. Кид чертыхнулась, снова спрыгнула внутрь и бросилась к двери. Туда, по счастью, стража добраться еще не успела. Отрывисто наказав Сержу запереться, никого не пускать и при первой же возможности сматывать удочки, воровка сиганула по коридору, пытаясь опередить преследователей и выбраться с постоялого двора тайком.
Серж, было, уже начал думать, что её манёвр удался, как снизу послышался грохот, перемежаемый просто руганью и грязной портовой бранью. Что удивительно, воровка до нецензурных эпитетов не снизошла, предпочитая поливать стражу изощреннейшими эпитетами, которые подошли бы и для какой песни. Сердце невольно кольнул страх, и Серж даже в первую секунду хотел последовать наказу девушки: затаиться и переждать. С другой стороны, врождённое (или глубоко запавшее в душу после запоминания стольких эпических баллад) благородство не позволяло бросить прекрасную даму в беде.
Как бы то ни было, осторожности пришлось сдаться, когда к доблестным порывам подключилось любопытство, настойчиво уговаривающее посмотреть, что там внизу произошло. Поэтому менестрель с криком: «Кид, я иду!» - бросился вниз по лестнице, чудом умудрившись не сломать себе шею, эффектно навернувшись со ступенек.
Внизу его ждала потрясающая картина: замершие друг напротив друга в развороченном зале постоялого двора воровка и пятёрка стражников под командованием мужчины с короткой бородкой «клинышком», в которой уже начинала средь черных волос пробиваться седина. Кид словно изображала из себя дикую горную кошку: шипела и скалилась, сохраняя боевую стойку, из которой нанесение любого удара было лишь делом доли секунды. Самое смешное, что блюстители порядка девчушку явно побаивались и подходить не решались. К несчастью для воровки, заставивший её дёрнуться крик Сержа послужил и сигналом к атаке.
Только удивительная гибкость позволила Кид увернуться от просвистевшего совсем рядом лезвия меча. Одновременно стражники бить не решались из соображений покалечить собрата, но воровке и дуэльного формата вполне хватало.
Эффектный прогиб завершился нырком вниз и умело выполненной подсечкой, после которой стражник пребольно ударился спиной о дощатый пол. Добивать «заваленного» девушка не стала: не хватило времени. Атака следующего мечника оказалась остановлена на подлёте умелым предупредительным ударом в солнечное сплетение. Воистину: «Порхай как бабочка, жаль как пчела». Серж даже с трудом мог различить движения воровки: настолько красиво она действовала, превращая бой в смертельный танец.
Один неловкий манёвр, и действо оборвалось, отправляя участников на былые позиции. Впрочем, не совсем так. Стражников девушке удалось подраскидать, зато приблизился колдун, поднёсший обвитую змейками электрических разрядов руку к самой щеке воровки. Кид непроизвольно пискнула, но взгляд мужчины был обращен прямо на Сержа.
- Отдай хабар, и девчонке ничего не будет, - голос колдуна лился сладким мёдом, даже чуток засахарившимся от своей приторности, - Нам нет нужды проливать кровь лишний раз. Мы отпустим с миром и тебя, и её.
Ага, как же! Проще поверить в то, что хекран добровольно откажется отобедать заблудившимся морячком!
Размышлять было некогда: пан или пропал. Серж еще раз взглянул на Кид, сердитую и одновременно крайне испуганную, затем взвесил в руке свёрток. Тяжелый, подойдёт. С меткостью у менестреля никогда особых проблем не наблюдалось - даже прожорливые чайки держались от его обеда подальше: не раз и не два крылатые воровки получали по носу запущенным камушком.
- Лови!
Хороший бросок вышел. Даром, что точный, так еще и сильный: угодил колдуну точнехонько в висок. Почувствовав слабину, Кид буквально упала вниз, приникнув к полу подобно юркой ящерице. Дальше произошло нечто странное.
Зал заполнил густой черный туман, угрожающе отливающий пурпуром. Он не обладал удушающим запахом дыма – скорее, он привносил острую свежесть, что бывает только после грозы. Жар с холодом смешались в единый комок, застревающий в горле и блокирующий дыхание. И когда уже голова начинала идти кругом от недостатка кислорода, туман схлынул, как морская волна, что поняла, что не охватить ей песчаный берег.
Если Кид походила на разозлённую пчелку с радужными крылышками, то теперь на поле боя играла бликами чешуя готовой к молниеносному броску кобры. Поза Гайлена не говорила о напряженности, наоборот – мужчина казался полностью расслабленным, однако аура опасности плотно обволакивала его тело, как ранее - плащ. В его руках не было видимого оружия, но пальцы лже-менестреля сжимали воздух так, будто где-то там скрывалось древко копья или шеста.
Это больше походило на то, как беспомощная добыча оказывается очарованной удавом. Будто на сцену вышел хищник, пред мощью которого можно лишь покорно преклонить голову и ждать, когда на шее сомкнутся бритвенно-острые клыки. Поэтому Серж едва не подпрыгнул, когда его осторожно потянули за рукав.
- Уходим. Гил нас прикрывает, но он не всесилен, - девушка досадливо оскалилась и для проформы пихнула Сержа локтём, - Ну, какого Лавоса ты в него добычей швырнул?!
Дальше она тираду продолжать не стала, а просто схватила арнийца за шкирку и потащила за собой с силой и скоростью, какую можно ожидать от крепкого воителя. Менестрель даже возмутиться не успел, как за их спинами полыхнуло. Кид выругалась сквозь зубы и припустила, что было духу, однако подгонять Сержа необходимости уже не было, когда позади начало разгораться пламя цвета свежей крови, в глубинах которого смутно угадывались силуэты двоих волшебников – хищников, не поделивших территорию.

И вот теперь Серж с Кид расположились лагерем в глубине леса, окружавшего Региорру подобно крепостной стене или лабиринту минотавра, где даже сами стражи не всегда могли найти путь. О судьбе Гила Серж спросил у воровки только раз, но воровка так рявкнула на бедного менестреля, мол «Всё нормально, догонит», что арниец моментально понял: боится и переживает. Даже свою порцию печеного в золе картофеля она только понадкусала, всё время нервно оглядываясь на лесную чащобу.
Впрочем, ожидание продлилось не так уж и долго. В какой-то момент Гил просто «появился» у края полянки, неслышно, подобно тени, чьим повелителем его считали. Серж бы и не заметил, что маг вернулся, если бы не воровка.
- Гил, ты сейчас же садишься к нам есть, а потом пыром шлёндаешь спать! – неожиданно громко рявкнула Кид. Она уже стояла на ногах и сердито упирала кулачки в бока. Зрелище, по меньшей мере, устрашающее, - Как маленький, прямо! Кончай строить из себя неприступную глыбу! Достал уже!
Девушка в мгновение ока очутилась рядом с магом, причем по какой-то странной прихоти зрения казалось, что она прямо-таки возвышалась над синеволосым, у которого было преимущество в росте в целую голову. Блондинка схватилась обеими руками за воротник потрёпанного камзола и тряхнула Гила так, что у того чуть искры из глаз не посыпались в прямом смысле этого слова.
- Или думаешь, что я не вижу, как ты устал! А?! Балбес ты этакий! Мало того, что дельце выгорело, так еще ты из себя изображаешь невесть чего! Думаешь, я не знаю, что после сложных заклинаний ты прямо на ходу отрубаешься!
Гил пробормотал нечто не слишком выразительное и, слегка пошатываясь, направился к костру. На Сержа он не обращал абсолютно никакого внимания, словно и не было никого, кроме Кид на стоянке. Одной рукой он подцепил изжаренную картофелину, другой выудил из сумки с припасами маленький пузырёк с прозрачной жидкостью. Критически осмотрев содержимое сосуда, он, морщась, выпил снадобье. Мгновенного эффекта действие не возымело, но Сержу показалось, что с лица Гила немного сошла бледность.
Всё так же молчаливо маг достал еще одну картофелину и немой тенью скрылся в глубине палатки. На месте, где он только что сидел, остался маленький мешочек, чуть опаленный, но, в целом, не пострадавший.
- Идиот…, - голос Кид, надрывный, на самой грани крика и слёз, больно резанул по ушам, - Зачем? Зачем он за мной таскается?!
Девушка вновь присела у костра и обхватила руками колени. Её била мелкая дрожь. На приснопамятный мешочек с добычей она даже не взглянула – голубые глаза неотрывно следили за игрой язычков пламени.
- Серж, ты иди, поспи. Завтра…Да, завтра я решу, что с тобой делать.
Не терпящий возражений тон, какой пристало иметь человеку, привыкшему повелевать. Только что о том знать юной воровке? А внутри всё равно словно задета невидимая струна, ниточка, удерживающая марионетку в узде. И бедному менестрелю остаётся только послушаться и покорно лезть в неумело разрисованную силуэтами светил палатку, что Кид выудила из лесного тайника.
Его ждала простая скатка-постель и – еще одно чудо – непонятно каким образом очутившаяся здесь лютня, что менестрель оставил на постоялом дворе. Старая знакомица приветливо отозвалась на прикосновение ставших такими родными пальцев. Откуда? Как? Он не узнал, а потом всё оказывалось недосуг спросить у Гила.
В ту ночь ему приснилось цветочное поле, где ветер нёс аромат томительной сладости. Где облака были так близко, что можно было дотронуться до них рукой и посмотреть, как она погружается в молочно-белый туман, что с земли кажется таким плотным и мягким. Где музыка складывалась из журчания ручья и безмятежного пения птиц. Где маленький синеволосый мальчик дремал на коленях у сестры.
- А вот и ты, - она улыбнулась, прекрасная и чуточку неземная. Вдруг покраснела и чуть было не отвела глаза, а затем протянула руку вперёд в знак приглашения, - Не хочешь пойти с нами?
Почему-то он уже тогда знал, какое решение примет Кид…

АААААААААААААААА!!!!!!!1 КАК ЭТО ЗДОРОВО!!!!!!!!!!!!!1 Потрясающе! Правда... кид 100%-ая шала - но это мелочи. ДОМО АРИГАТО ГОДЗАЙМАСУУУУУУУУУУ ОНЕЕЕ-САМААААА!!!!!!!!!!!!1
*накинулась на сестру и зацеловала*

Вот так зацеловала!:

*смотрит на сообщение кид*
брррр....
я наверное тут лишний....
но рас уж меня упомянули в преамбуле надо написать моё мнение
Молодец Шала хотя будь я гилом, я бы уж врятли обратил внимание на лютню сержа